ЧУДЕСНАЯ «ЛЮБОВНИЦА» ВАСИЛИЯ ЛАНОВОГО
Экранное воплощение благородства, офицерской чести и мужества, Василий Семенович Лановой и в жизни соответствует облику своих киногероев. Он снялся во многих известных фильмах, таких, как «Павел Корчагин», «Алые паруса», «Полосатый рейс», «Война и мир», «Анна Каренина», «Офицеры», «Семнадцать мгновений весны», «Дни Турбиных», «Огарева, 6», «Петровка, 38» и многих других картинах. С 1957 года - актёр академического театра имени Вахтангова. Итак, народный артист СССР Василий Семенович ЛАНОВОЙ беседует с нашим корреспондентом.
- Василий Семенович, у вас около шестидесяти ролей в кино, а может быть и больше, и столько же приблизительно сыграно на сцене театра Вахтангова. Что для вас важнее: театр или кино?
- Актеры, которые уходили из театра только в кино, как правило, вскоре «погибали». Как творческие личности. А лучшие киношные работы сделаны именно актерами театров. И это естественно и закономерно. И когда предлагают перейти совсем в кино, я говорю, нет. У меня есть «дом» - это театр, прекрасная «семья» - это труппа театра, но есть и чудесная «любовница» - это кинематограф. На перовом месте у меня театр, и так я для себя распределил эти роли.
- Ваша первая работа в кино?
- Я начал сниматься в кино в пятьдесят третьем году, когда вас еще на свете не было. Я помню, когда умер Сталин, и какие это были трагические дни. Мы сидели всем классом за партами и не знали, что делать. Было страшно. После войны американцы вокруг СССР раскидали свои базы, на которых уже было атомное оружие. А у нас его еще не было. И Сталин был великим человеком, и понимал это. Поэтому бомба все же появилась и в СССР. И вот когда он умер, стало страшно. Это случилось в мае, а в сентябре я начал сниматься в фильме "Аттестат зрелости". Тогда мне было восемнадцать с половиной лет. Я поступил в МГУ на факультет журналистики и уехал сниматься в кино. Потом вернулся после съемок, забрал документы с журналистики и отнес их в Театральное училище имени Щукина и вот уже пятьдесят семь лет работаю в кино и пятьдесят три года в театре.
- Вы заведующий кафедрой театральной речи в Театральном училище имени Щукина, на ваш взгляд, молодежь сейчас изменилась?
- Я заведую кафедрой художественного слова в нашем институте и молодежь принуждаю читать произведения русских классиков, потому что лучше классики все равно ничего нет. Одного из студентов я попросил прочитать нам сцену Долохова и Пьера из «Войны и мира», он спрашивает, а кто это Долохов? Я потребовал, чтобы через неделю роман «Война и мир» был всеми прочитан, и потом будем разговаривать. То, что для нас было раньше естественным, и мы знали этот роман от «корки до корки», сегодняшние почти не знают.
Есть же еще и упущение в образовании. Если у нас на изучение творчества Пушкина было шестьдесят часов, Толстого - восемьдесят, то сегодня пятнадцать - двадцать часов. И что можно за этот короткий период узнать? Понимаете, поэтому молодежь тоже можно понять. А еще это «ЕГЭ» подсунули. Надо не забывать, что советское образование было лучшим в мире и американцы признали его таковым. А мы сейчас начинаем от этого отказываться. От дурного надо отказываться, а не от хорошего. А о дурном демократы не говорят.
Когда меня спрашивают, почему вы так заступаетесь за советскую власть, я отвечаю: вот вам три актера - Ульянов, Яковлев и Лановой. Все три, практически, от земли. Если бы не было советской власти, мы бы до сих пор пасли коров. Почему надо забывать те вещи, которые тогда были замечательны. Государство молодежь никогда не бросало. Были пионеры, комсомол, пионерские лагеря. И то, что этот парень не знал, кто такой Долохов - это результат сегодняшнего образования.
- Великая Отечественная война коснулась вас?
- Есть еще у Николая Михайловича Карамзина произведение «История государства Российского», там много замечательных мыслей, но для меня запомнилась одна и на всю жизнь. Дети войны, говорит он, как правило, всегда быстрее взрослеют, они быстрее познавали добро и зло и быстрее мужали. Наверное, и про мое поколение можно такое сказать.
22 июня сорок первого года мы сошли с поезда, а над нами летели бомбить Одессу фашистские самолеты. Мама и папа уехали в Москву и не приехали они ни через месяц, ни через год, ни через два, ни через три года. Мы ничего не знали о них, они о нас. Бабушка и дедушка целиком занимались нами. Немцы прошли через наше село вперед, остались румыны. Одесская область была отдана им. И все, что мы за эти четыре годы прошли, наверное, это и есть та самая Великая Отечественная война. В сорок четвертом году была освобождена Одесса. А потом приехала за нами мама.
Вот я бегу по дороге и вижу, едет арба. Там сидит женщина. Я пробегаю мимо, а дед Василий говорит, ты куда побежал, это же мамка твоя. Мне было уже десять лет. Он меня забросил в арбу, а она в меня вцепилась, как тигрица, и не отпускала, и это осталось в памяти на всю жизнь.
За это время прошло столько всего, что это ничем нельзя заменить. Во-первых, за четыре года мы, дети, ни разу не болели, бегали с голыми ногами по снегу, и ничего. На Украине снег до двух метров высотой бывает, недолго, но бывает. Во-вторых, голод вытерпели. А еще жил у нас немец в хате, и, глядя на нас троих, а нас было трое детей, четырех, семи и десяти лет, он показывал свою семью на фотографии. У него тоже было трое детей. И всякий раз он рыдал. И он подарил мне пояс. Красивый такой, металлический. И однажды остановилась возле меня машина, где ехал какой-то офицер. Немец вылез, говорит, отдай пояс. Я отвечаю, это подарок. Я пояс ему не отдавал, тогда он взял автомат и выстрелил в воздух у меня над головой. Я очень испугался, пояс отдал, а потом долго заикался. И это было печально, потому что я бы мог не стать актером. Заикание было очень сильным. Мама потом, когда война уже закончилась, повела меня к врачу. Доктор сказала, не волнуйтесь, он жил на Украине, вот пусть и поет украинские песни. С утра до вечера. Дело в том, что в этих песнях самые длинные гласные. И я пел эти песни и через полгода заикаться перестал.
- Какая ваша самая любимая роль?
- Из всех моих фильмов, я, не задумываясь, отвечаю, это эпизод на пляже в фильме «Полосатый рейс». Я снимался в Одессе в другом фильме. Меня увидел режиссер «Полосатого рейса» Владимир Фетин и говорит, Василич, сыграй у меня в эпизоде. Я говорю, у меня за плечами «Павка Корчагин», еще работы, а я буду играть в эпизоде? Он говорит, чудак-человек, ты пойми, иногда эпизод переживает многие большие роли. И в этом я убедился. Все относительно, и как-то я сказал Ульянову, Миша, мы с тобой уже имеем право играть те роли, которые нам нравятся. Меня почему-то всегда хотели видеть в роли героя-любовника. И от многих ролей приходилось отказываться. А в этом эпизоде негде было ошибиться и это замечательно.
- «Семнадцать мгновений весны» вышли в цвете. Как вы относитесь к этому?
- Я посмотрел "Семнадцать мгновений", ужасно, то, что они сделали. А однажды мне позвонили и сказали, хотим и «Офицеров» покрасить. Я говорю, только попробуйте. На мой взгляд, это не правильно.
- Почему вы не стали учиться дальше на факультете журналистики?
- Я занимался месяц журналистикой и запомнил самое главное, то, что мне внушили там в университете. Журналист обязательно должен кого-нибудь обслуживать. То ли государство, то ли против государства, то ли богатенького какого-нибудь ублюдка, то ли бедного. Мне это очень не понравилось, и поэтому я ушел из МГУ.
- В театре Вахтангова играет много «звезд», была ли между вами конкуренция?
- Не было. Мы были очень талантливо подобраны. Наш режиссер Евгений Симонов очень хорошо выбирал актеров. Если нужен яркий, характерный актер, он выбирал Гриценко, если нужен комедийный, но интеллигентный образ, он брал Яковлева, нужен социальный герой, брал Ульянова, нужен герой-любовник - был Лановой. Он просто очень профессионально заполнял нишу.
- Ваши дети не пошли по актерской стезе, почему?
- Мы не захотели им такой судьбы. Мы с женой решили, что мы знаем, что это за профессия, и сказали им: нет. Ведь это и чудовищная и прекрасная профессия, но это и страшная лотерея. Если тебе повезет, ты выиграешь джек-пот, если нет, останешься без всего. В институты набирают талантливых людей, но из восьмидесяти талантливейших актеров вы знаете только десять. Остальные семьдесят это те, что остались не у дел. И мы не хотели, чтобы наши сыновья стали заниматься этим.
- Сейчас стараются перекроить историю. Ваше мнение не изменилось о Павке Корчагине?
- Когда в девяностом первом году журналисты насели на меня и стали спрашивать, а как вы относитесь к Павлу Корчагину, я сказал, теперь я этого человека уважаю гораздо больше. Потому что, дай Бог, чтобы ваши дети также свято и бескорыстно хотя бы во что-то верили, как этот человек верил в свою идею. Идею, кстати, библейскую. Коммунизм - это библейская идея. И это не надо забывать нашим демократам, когда они начинают гноить коммунизм. Ромен Роллан сказал о Павле Корчагине, это ваш коммунистический Иисус Христос, который, не задумываясь, отдал свою жизнь ради идеи.
Сейчас - потребительское время, все для себя, и американские философы говорят, что человеческая цивилизация скоро исчезнет с лица земли, благодаря потребительству. Это самый страшный дьявол человечества. А Павел Корчагин бескорыстно отдал жизнь за благо всех людей.
- Как в те строгие времена, при СССР, могли снять картину по пьесе Булгакова?
- В то «строгое время» сняли великую картину "Война и мир", которая практически во многом шла против тогдашних ценностей. Ту же самую «Анну Каренину». Русская классика - это вечная классика. А Булгаков, я считаю, был грандиозным писателем. И у коммунистов хватало ума все-таки не все закрывать. Закрывали чисто идеологические вещи, а классика печаталась везде. Так что то «суровое время» по сегодняшним понятиям не такое уж и суровое.
- Какие-то сегодняшние фильмы вам нравятся?
- «Звезда» - потрясающая картина. Если молодое поколение сегодняшней режиссуры сделало такой фильм, значит, есть все-таки какая-то преемственность мастерства. Я не все сегодняшние фильмы смотрю. Мне хватает двадцати минут, чтобы понять, хороший это фильм, стоящий или нет? И я ухожу, не смотрю его дальше. А все эти западные фильмы и вовсе губят молодежь. Мы раньше много читали, лучшие спектакли играли, классику, сейчас вы этого не найдете, только реклама чего-то вверху, чего-то внизу, я смотрю на сегодняшнюю молодежь, и мне их жалко. Чем кончится это движение?
Нам не надо снимать их кино, а американцам наше. Вы посмотрите, как они сняли «Войну и мир», «Анну Каренину». У них ничего не получилось. Мы все равно это лучше делаем, и это нормально. Двадцать лет прошли, и стала ясно видна причина болезни сегодняшнего кинематографа. И я все-таки убежден, что такая могучая, талантливейшая страна прорвется, но нам надо идти по своему пути, а не смотреть на опыт каких-то других стран. У нас все свое, самобытное.
- Что бы вы пожелали нашим читателям в новом году?
- Я думаю, здоровья и лучшей жизни.
Беседовал
Андрей МАРКОВ.
31.05.2011, 1318 просмотров.
