Есть такие песни, будто живут в нас все поколения
Это народные песни, которым сто, двести, а то и триста лет. Они были музыкальными вехами человеческой жизни, сутью рождений, свадеб, похорон. Не внешней музыкальной оболочкой жизни, а самой жизнью. Как это? Фольклорный строй вообще ладовый, он близок к душе и отражает весь океан чувств, переживаний с радостями и горестями – все то, как человек воспринимает жизнь. Мы даже без музыкального аккомпанемента слышим особую гармонию русской песни, она внутри песни и внутри нас. Это сложно, мощно, глубоко и классно, а главное – все это взправду, это жизнь, как она была и есть внутри каждого нашего человека.
По фольклорному пению можно составить карту России. Фольклор вообще рождался локально. Ведь в каждом регионе, в каждом селе есть свои традиции, обряды, верования. Одно и то же событие, к примеру свадьба, воспринималась по-разному, поэтому существуют множество вариаций свадебных песен, со своими темами, нюансами – в зависимости от того, на что народ более всего обращал внимание. Что-то могли заимствовать у соседей во впечатлениях, но тем не менее народная песня имеет ярко выраженную индивидуальность. Фестиваль народного творчества имени А.П. Мистюкова, который уже второй год имеет статус международного, способен составить уже не только российскую карту, но и всего славянского мира. На этом фестивале хор народной песни «Черёма» из Ельца под бессменным руководством Станислава Сергеевича Коренева в текущем году удостоился Гран-при. А ведет народный хор Станислав Сергеевич уже 42 года.
- Поэтому первый вопрос к нему, к художественному руководителю «Черёмы» и директору елецкой школы искусств №3, о том, как все начиналось. А точнее так: как в вас самом пробуждалась любовь к русской песне, Станислав Сергеевич? Когда вы почувствовали, что это не просто кокошники и сарафаны на сцене ДК, а очень серьезное явление?
– В моей родительской семье пели за столом, глубоко не задумываясь над сутью песни, а уж тем более пения. Это было самой жизнью. Не выражением себя, а отражением. Интонация чистая у матери была, а отец подстраивался под второй голос. Любил петь «Ивушка зеленая, над рекой склоненная» в обработке Пономаренко. А у мамы были балалайка и гитара. Я как-то спросил, а как ты могла играть, она ответила: «Да так… что-то подсказывало, где-то услышала и играла». Так всегда было в народе. У брата был тоже хороший слух и голос. Но народные песни, многоголосые, какие мы поем сейчас с хором, никто у нас дома не пел. То, что голос – самый совершенный музыкальный инструмент, понял позже. Ни в один инструмент не вложишь душу настолько, а с голосом можно сделать все: тепло спеть, выразительно, громко, тихо, глубоко или открыто, с легкостью или тяжело.
Помню, уже во взрослом возрасте я косил траву, это было в Паниковце. Слышу пение какое-то странное: попоют что-то несколько голосов и останавливаются. Потом опять возьмутся петь и замолчат вдруг. Оказывается, это дедушку какого-то хоронили. А бабушки пели с паузами, чтобы донесли покойного. Особый обряд, который сопровождался песней, тоже особенно исполненной. Это все идет к нам из глубин истории, мы туда погружаемся, как во временную воронку, когда поем, и черпаем оттуда полноту эмоций, страданий, тягот или радостей разных поколений, которые столь же актуальны, как и сто, и двести лет назад, иначе заглохло бы все локально, там же, где и возникло.
Стараемся также подобрать соответствующую визуальную оболочку своему звучанию, аутентичную. Выступаем в настоящих народных костюмах, сшитых сто лет назад: в пензенских, рязанских, тамбовских. Елецкий есть элемент, но целостного елецкого костюма пока у нас в хоре нет. Стараемся сохранить в деталях все, вплоть до того, как фартук завязывать. Завязки всегда заправлялись, считалось неприличным, чтобы они болтались, особенно у замужних женщин, чтобы кто угодно за завязки эти дергал. Ну, и макияж делают певицы-народницы приемлемый, неяркий. Благородство, уважительное отношение друг к другу всегда были визитной карточкой русского национального характера.
- В 1965 году я поступил в Липецкое музучилище на отделение народных инструментов, но всегда думал, что могу руководить хором. И первый коллектив в моей студенческой юности был заводской хор сталеваров. Что с ними исполняли, не вспомню. Я сносно играл на баяне, а здоровые мужики такие пели в 1-2 голоса. После музучилища стал работать в музыкальной школе, потом ушел в армию, а после приехал в Елец и опять начал работать в музыкальной школе и параллельно - с хором фабрики массового пошива. Тогда это называлось «халтура», вот я и «подхалтуривал». А в 1976 году меня назначили директором музыкальной школы №3, где и работаю сейчас, и опять же стал худруком хора при заводе «Эльта». Там уже был до этого заводской хор, но мы начали интенсивно ходить по цехам и собирать людей, и с 1980 года, можно сказать, я стабильно работаю в хоре. В этом году «Черёма» заслужил звание народного хора, хоть он состоит из непрофессиональных певцов, но это уже наше настоящее.
Поначалу же я долго боролся с голосом, точнее никак не мог понять, что такое опора, на которой поют народники. Бывало, уходил в лес и просто «орал» без отдыха. Как говорят итальянцы, пение – это крик, но крик высококультурный. Вот я и ломал голос так-этак, издевался нал звуком. Безмерно благодарен и я, и наши хористы «Черёмы» уникальному, преданному своему делу человеку, первой выпускнице института имени Гнесиных, заслуженному работнику культуры Валентине Васильевне Грибановой. Она сейчас живет в Ельце. Умеет и голос поставить, и дыхание. Тончайший профессионал, была главным хормейстером Воронежского государственного академического русского народного хора. Также приезжал к нам знамений музыкант-фольклорист Вячеслав Михайлович Щуров, который полвека провел в музыкально-этнографических экспедициях по Черноземью, Архангельской, Вологодской, Иркутской и Нижегородской областям, Бурятии и Алтаю. Собирал народные песни и записывал их на пластинки. Вот и у нас он побывал на занятиях. Это невероятный опыт для нашего хора.
– Станислав Сергеевич, вы также приходите с котомкой песен для исполнения и обсуждаете это с коллективом?
– Репертуар подбираем в муках. Бывает так: разучиваем-разучиваем, но не по нам песня – думаю, зачем такую притащил. А потом вдруг как запоем, зазвучит песня. Но об этом лучше спросить у коллектива.
Объединенные опытом познания фольклора, со мной говорили люди разных профессий: учитель музыки и медсестра, и железнодорожник, и заслуженный артист РФ, и даже актер театра «Бенефис» В.С. Громовиков. Для них хор – это вторая семья.
Жанна Александровна Лукашевич, заместитель директора по воспитательной работе:
- Конечно, чтобы песню почувствовать, нужно трудиться. У нас есть песня «Комарики», мы ее полгода учили, но спели так, как надо. Народная музыка сложная, но потрясающе красивая! Трудиться надо внутри, меняться. Не все этого хотят. Мы отталкиваемся от того, о чем песня, в каких жизненных ситуациях ее пели, обращаемся к своему внутреннему опыту через опыт предков. Фольклор – это же народная мудрость, а не песни под балалайку. Бывает, что приходят люди и думают, что споют «Ой, цветет калина», это так легко. У нас есть песня «Заря»: легче, наверное, мешки носить, чем ее спеть и пропустить через себя. В хор приходят и уходят, но кто по-настоящему почувствовал душу народной песни, влюбится в нее, не уйдет. Мой муж водил меня на хор 14 лет, сидел все время в зрительном зале на репетициях. А Станислав Сергеевич ему в этом году дал шанс: «Ты репертуар выучил полностью, может, постоишь теперь?». И он теперь тоже поет в «Черёме».
Елена Ивановна Белых, медсестра-анестезиолог:
- Я тоже пришла в хор случайно. Моя дочь ездила с коллективом выступать в другой город, я ее сопровождала. В дороге устроили песенное состязание между родителями и детьми. И мне педагог сказала: «Елена Ивановна, у вас прекрасный второй голос, не хотите петь в хоре «Черёма»? Было страшно. Когда пришла к Станиславу Сергеевичу, он попросил спеть что-нибудь для определения голоса. Я так волновалась, говорю: «У меня все вылетело из головы, только помню «А я милого узнаю по походке». Станислав Сергеевич сказал: «Ну, это другой репертуар. Хотя бы «Пусть бегут неуклюже…» знаете? – «Да, знаю». С неё все и началось.
Валентина Владимировна Максимова, преподаватель школы искусств:
- Конечно, репертуар нашего хора сложный. Составом из 16 человек поем пяти-восьмиголосные песни. Это и плясовые, и протяжные, и страдания, и казачьи песни. Многие не видят разница между понятиями «фольклорная песня», «народная песня» и «русская песня». Мы не берем фольклор, потому что тогда должны были бы петь только елецкие песни, раз мы живем в Ельце. Мы – хор народной песни, у нас широкий спектр.
Например, на Мистюковском фестивале пели «Ах, ты, степь широкая» в обработке Мистюкова, «Не дуй, не бушуй» из репертуара донских казаков, обработанную «Из-за леса, леса» и белгородскую песню «Комарики».
А на фестивале в Лазаревском шли вечером из столовой, решили что-нибудь попеть. Запели «Зарю». Видим – на протяжении всей песни идет параллельно молодой человек какой-то, слушает. Потом подошел, спросил, что такое мы пели, никогда не слышал подобного. Так бывает. Народное пени охватывает человека, звуками как бы обволакивает изнутри.
Виталий Геннадиевич Бутов, железнодорожник:
- Как мурашки побегут, значит, все правильно поем. Я пришел в хор, когда получил травму, играя в волейбол. Надо было чем-то заниматься. Подумал: не спорт, значит, хор. Согласился прийти с сестрой в хор, до этого мы пели дома на два голоса. Прихожу, говорю Станиславу Сергеевичу: «Здравствуйте!». Он тут же: «Тенор!» Так я и остался в хоре, хотя руководитель поначалу думал, что я не выучу весь репертуар и скоро уйду. А я здесь уже 10 лет пою. Мне песня народная очень интересна. Когда в своих кругах говорю, что пою в народном хоре, это вызывает такое удивление, всем нравится. Мы поем то, что не поет никто, поэтому и восприятие у людей такое, в первый раз слышат эти песни. И человек по-другому воспринимается.
Владимир Степанович Громовиков, заслуженный артист РФ, актер театра «Бенефис»:
- Я еще из театрального училища знал, что у меня 4 голос. Там им пел, будучи юношей, на экзамене: «Я пережил свои желанья, разлюбил свои мечты». Все смеялись, а я думал, почему они смеются. Сейчас в хоре пою басовую партию. А в спектаклях нашего театра по Бунину, Шукшину появились народные песни.
Само же название хора «Черёма» также идет от Бунина. Считается, что любимой песней писателя была «Черёма, черёмушка». .
Светлана ЧЕБОТАРЕВА.
17.11.2022, 992 просмотра.
