Несносимые обстоятельства
В Ельце сразу семь семей могут переселить из запущенного, а потому, вероятно, ставшего аварийным дома, который при этом не собираются сносить. Разбираться в парадоксе сложившейся ситуации на место отправился наш редакционный десант.
Изначально в газету с просьбой помочь получить наконец от чиновников, как минимум, ясность, а в идеале – пригодное жилье обратилась Валентина Чаплыгина. Ее обнадежил прочитанный в «Липецких известиях» материал под названием «Дом доживает, а мы - выживаем» (№ 13 от 30.03.2022 года). Семья из села Становое несколько лет добивалась сначала признания аварийным барака, в котором они прожили полжизни, а потом – непригодной для жилья квартиры, в которую их переселила районная администрация. После вмешательства нашего издания эту историю взяла на контроль областная прокуратура.
А ЗА ФАСАДОМ…
Два года назад в одну ночь Валентина Никифоровна с соседями остались буквально без крыши над головой. Огонь мгновенно охватил двухэтажный дом с деревянными перекрытиями в центре Ельца.
- Сто лет особняк простоял, даже в пору печного отопления, - сокрушается женщина, впуская меня в дверь своей квартиры № 2 на первом этаже. – Здесь у нас была прихожая, она же кухня, дальше у нас комната жилая… была, левее еще одна. Сами видите, какие теперь условия. Я после пожара живу у знакомых. Соседи поразъехались кто куда, но не все. Две семьи отстроились на пепелище.
Пару десятков лет назад возле этого многоквартирного дома установили водоразборную колонку, позже провели воду в дом, газ пришлось тянуть под землей, сверху было нельзя, транспортная дорога. И этого было по силам добиться Валентине Никифоровне, привыкшей брать ответственность на себя. Женщина долгое время работала в службе быта начальником часового цеха в Ельце, позже руководила элеватором на мельнице. Работала до 74 лет, пока ее на «скорой» не увезли в больницу. Сейчас она в переписках с различными инстанциями несгибаемо бьется за приемлемое для себя и соседей жилье, хотя не так давно перенесла операцию.
В прошлом веке, по местным рассказам, ныне дом № 44 на Комсомольской был частью имения помещика Карташева. По соседству с особняком 1918 года постройки сохранилась не тронутая пламенем бывшая каретная, конюшня.
Пожар обезобразил все в доме, стерев различия между помещениями. Вместо мебели комнаты Валентины Никифоровны заставлены ведрами, тазами, - всем, что может быть пригодно для сбора осадков, которые два года подряд льют с крыши, вернее, того, что от нее осталось, - стропила, «недоеденные» огнем. Квартира через стенку от Чаплыгиной и еще три сверху выгорели дотла.
С улицы, глядя на фасадную часть дома, сразу и не подумаешь, что по нему прошелся огонь, хотя отсутствие половины крыши бросается в глаза. На этом месте разрастается бурьян. Окна жилых комнат моей героини занавешивают шторки. Таким образом она создает видимость обжитости, пытаясь обезопасить квартиру от незваных гостей. У соседей в заброшенной после пожара квартире «металлисты» спилили трубы и АГВ.
- Я здесь живу с 1953 года. Отец получил от мелькомбината одну комнату, позже, когда съехала отсюда бабушка-соседка, мы расширились до двух. Всю жизнь прожили со всеми соседями душа в душу. Бывало, друг за друга пенсии получали, почту. Вот и сейчас мы не можем бросить замерзать соседей из квартиры № 5, через стенку от нас, которые отстроились после беды, положили крышу над своей частью дома.
ЛЮБОВЬ К РОДНОМУ ПЕПЕЛИЩУ
«На момент обнаружения возгорания жильцами дома наиболее интенсивное горение происходило в помещении общей веранды второго этажа в районе лестничного марша, - читаю сухую сводку из следственного отчета. - Согласно заключению пожарно-технической экспертизы от 1 июня 2020 года, наиболее вероятной причиной пожара послужило тлеющее табачное изделие».
Погорельцы считают, что их дом подожгли.
- У нас не в квартирах пожар занялся, с веранды началось, - говорит Валентина Никифоровна, показывая мне на валяющиеся на земле части ступеней лестницы, когда-то ведущей на второй этаж жилой постройки. – Порожки целы, видите. Они дубовые. От окурка так не разгорится, тем более пожар был 24 апреля. В ту ночь мне не спалось. Вдруг слышу какой-то треск. Открываю входную дверь, а там пламя метров пять в высоту. Трещали стекла веранды от огня.
Жителю второго этажа Алексею Гольтяеву пришлось прыгать из окна квартиры и выбивать дверь парадной, чтобы внучка и супруга могли выбежать. На тот момент веранда, соединяющая второй этаж с лестницей вниз, пылала. 71-летний мужчина получил термические ожоги второй степени.
Через окно спускали на землю и колясочницу Елену Сушенцову из квартиры № 6. Она сейчас живет в коммуналке, комнату в которой ей предоставила из маневренного фонда местная администрация.
Вместе с взрослыми детьми жильцов-старожилов 44-го дома я по хлипкой деревянной лестнице без перил рискнула взобраться на второй этаж.
- Здесь наша входная дверь была, - говорит Ирина Гречишкина, дочь Алексея Гольтяева. Мне остается только представлять. От многих вещей здесь остались одни головешки. Будто попала в черно-белое кино. – Документы родители хранили в дальней комнате, которая меньше всего пострадала от огня, поэтому их достали уже после пожара. Тут кто-то явно лазил. Книги обгорели, но стояли аккуратно на полочке. Наш пол – потолок квартиры Чаплыгиных, посмотрите, он весь сгнил от дождей, снега. Еще бы - два года под открытым небом.
Кроме захожих расхитителей сюда нередко поднимается, рискуя жизнью, Владимир Чаплыгин, сын Валентины Никифоровны, чтобы вылить и снова расставить тазы и ведра для сбора осадков. Расстеленный целлофан сверху вещей тоже, как оказалось, его рук дело, только это уже не спасает. То, что не уничтожил огонь, сточила вода.
АВАРИЙНАЯ СТАРИНА
Даже жильцы квартиры № 1, которые за свой счет покрыли часть крыши, страдают от течи сверху, мокнут стены.
- Мне шляпку от гвоздя не дали для восстановления квартиры. Все делали собственными силами, спасибо детям. При этом после пожара с нас продолжали брать плату за капремонт. А мы, наивные, платили, надеясь на помощь. Когда бросили платить, нам стали приходить квитанции с пометкой, что мы должники. Зачем так обижать? - возмущается Нина Жукалина из квартиры № 5, которую с домом соединяла злополучная веранда.
- Мы не раз обращались в администрацию города. Они сказали, мы вам помогли, выделили по 30 тысяч рублей, - добавляет Валентина Никифоровна. – Да лучше бы вместо этих денег нашли средства для полноценной реконструкции крыши, а дальше мы сами справились бы. Ведь судебная строительно-техническая экспертиза называла сумму в 1 млн. 470 тысяч рублей, которой, по мнению экспертов, на день пожара было бы достаточно для восстановительного ремонта дома даже с учетом его износа.
Теперь столько времени и воды утекло. Потолок видели у меня в квартире – сгнил и на честном слове держится. А ведь жили как на даче при этом центр Ельца. Многие из нас до сих пор держат огородик во дворе. 25 соток в целом.
Нет у жильцов дома № 44 ясности и по поводу того, кому принадлежит эта земля. 20 лет назад, по словам одних, им было отказано в приватизации участков во дворе. По словам других, кто не так давно обращался в земельный отдел, землю возможно оформить в собственность.
Мягко говоря, нет единодушия и на бумаге, в разного рода ответах, отписках ведомств о судьбе горе-дома, которые у Чаплыгиной скопились стопками.
Решиться на самостоятельное восстановление жилья мои собеседники отважились после обнадеживающего письма от 19 ноября 2020 года из управления ЖКХ Липецкой области, которое утверждало, что работы по разработке проектно-сметной документации, а также капремонту крыши дома № 44 запланированы на 2021 год.
Гарантировала в письме от 22 марта 2021 года капитальный ремонт дома на Комсомольской и администрация Ельца.
А уже 20 октября 2021 года все то же региональное управление ЖКХ дала отмашку – капремонта не будет, «экономически нецелесообразно».
Если цитировать подробно, то: «По результатам обследования проведенного 20.08.21 г. получено техническое заключение о том, что физический износ строительных конструкций указанного дома составляет 80 процентов, состояние несущих и ограждающих конструкций находится в аварийном техническом состоянии, и даны рекомендации признать помещения непригодными для проживания, а многоквартирный дом аварийным и подлежащим сносу.
Фондом капремонта Липецкой области указанное техническое заключение 04.10.21 г. направлено в межведомственную комиссию администрации Ельца».
А в мэрии экспертное заключение не приняли. Как мне пояснили в управлении коммунального хозяйства администрации Ельца, привлеченная для техэкспертизы организация «Атриум» сделала заключение на основании визуального осмотра, а не инструментально-технического обследования с использованием измерительных приборов, как должно быть в соответствии с ГОСТом.
Администрация города провести подобную экспертизу не уполномочена. Все квартиры в доме № 44 в собственности граждан, муниципальных нет, поэтому заказчиком экспертизы дома, выполненной специализированной организацией, может выступать только владелец жилья. И только на ее основании администрацией города созывается межведомственная комиссия, которая в дальнейшем принимает решение об аварийности дома или ее отсутствии. Но даже после расселения жильцов данный дом не снесут. Он является историческим градоформирующим объектом.
В свою очередь Фонд капремонта Липецкой области непреклонен в своих оценках. Как ответили в ведомстве на запрос «Липецких известий»:
«В адрес администрации Ельца неоднократно направлялись письма с описанием дефектов и повреждений строительных конструкций и о необходимости обращения в межведомственную комиссию для принятия решения о признании дома аварийным и подлежащим сносу.
…По результатам проведенного обследования установлено, что выполнение капитального ремонта является экономически нецелесообразным. Основания считать разработанное техническое заключение не соответствующим действующим нормативным документам отсутствуют.
Проведение капитального ремонта по вышеуказанному многоквартирному дому в рамках краткосрочного плана на 2020-2022 годы не планируется».
Почему же тогда на портале Онлайн-сервиса Дом.МинЖКХ сохраняется информация о запланированном на 2028 год ремонте крыши дома № 44 на Комсомольской, а ремонт фасада – на 2040 год?
Скорее всего, без третьей, независимой во мнении стороны в этой истории не обойтись. Просим считать нашу публикацию официальным обращением в прокуратуру области.
Кристина СПИРИНА
Фото автора.
08.09.2022, 481 просмотр.
